От 5 до 10 лет с лишением права занимать должности или заниматься профессиональной деятельностью на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества или без него — такое наказание грозит Ольге Молчановой, учительнице информатики и математики из Купянска Харьковской области, которая, после возвращения города под контроль Украины осенью 2022 года, переехала в Киев.
Украинское следствие вменяет Ольге коллаборационизм — ч. 5 ст. 111–1 УК Украины. Под ним подразумевается занятие гражданином Украины должности, связанной с исполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций в незаконных органах власти, созданных на временно оккупированной территории, в том числе в оккупационной администрации государства-агрессора (так в украинском законодательстве названа Россия), или добровольное избрание в такие органы, а также участие в организации и проведении незаконных выборов и/или референдумов на временно оккупированной территории.
Ольга Молчанова с 19 июля 2021 года возглавляла Центр профессионального развития педагогических сотрудников Купянского городского совета Харьковской области. В её обязанности входило создание учреждений образования, подбор и назначение их руководителей, а также подготовку их сотрудников к работе по установленным государством стандартам образования. С началом боевых действий между Украиной и Россией Ольга продолжила работать в Центре, а город Купянск перешёл под фактический контроль России.
Украинское следствие считает, что, продолжив работу в Центре, Ольга в период с 27 февраля по 9 сентября 2022 года (тогда Купянск вновь вернулся под контроль Украины) стала коллаборационисткой.
Её содействие российской власти заключалось в самом факте работы в этот период с Центре, где она:
- осуществляла планирование проведения переподготовки педагогических сотрудников по российским стандартам;
- проводила повышение квалификации педагогических сотрудников Купянского района по российским стандартам;
- формировала списки педагогических сотрудников для обучения их в городе Курск (Россия);
- проводила совещания с педагогами о внедрении российских стандартов обучения;
- отдавала своим подчинённым приказы об осуществлении ими профессиональной деятельности.
- участвовала в совещании по вопросам внедрения российских стандартов образования как представитель Центра в неподконтрольном Украине с 2014 года городе Луганск (теперь часть России).
В качестве доказательно базы следствие приводит данные из сети Интернет, показания допроса 4-х лиц, которые свидетельствовали против Ольги, указав на её добровольное согласие сотрудничать с представителями России, а также фото-, и видеоматериалы из сети Интернет.
Обвинение Ольге следствие предъявило в июне 2024 года — спустя почти 2 года после отступления российских войск из Харьковской области. Ольга к тому моменту работала учителем информатики и математики в специализированной школе № 129 города Киев с углублённым изучением английского языка. Ольга не скрывалась, оформила статус внутренне перемещённого лица и имела на иждивении престарелую мать и малолетнего ребёнка.
Какую-либо вину Ольга отрицает, отмечая, что Россию не поддерживала, согласия на работу в её органах власти не предоставляла, а просто продолжала работать там же, где и работала до начала боевых действий.
Следствие 4 июня 2024 года просило суд взять Ольгу под стражу сроком на 60 дней с возможностью внесения залога в размере 242 240 гривен (5800 долларов США при средней зарплате на Украине в 500 с небольшим долларов США в месяц). 5 июня Ольге удалось внести залог, сохранив свободу.
Одновременно прокурор требовал отстранить Ольгу от работы в школе, лишив её, по сути, возможности трудиться по профессии и обеспечивать двух иждивенцев — престарелую мать и ребёнка. Прокурор аргументировал своё ходатайство тем, что отстранение необходимо для прекращения совершения Ольгой противоправной деятельности, а также тем, что она, оставаясь на свободе, может уничтожить или подделать вещественные доказательства и документы, которые имеют значение для следствия.
Судья отказался отстранять Ольгу, указав на то, что прокурор не доказал какой противоправной деятельностью может заниматься Ольга Молчанова в украинской школе. Очевидно, что в ходе работы учителем Ольга не могла заниматься пропагандистской деятельностью: информатика и математика не являются общественными науками, которым присущи различные интерпретации общественно-политических и социально-культурных процессов. А само преподавание велось по украинской программе.
Также судья отметил, что доказательная база обвинения не содержит документов или вещей, которые может уничтожить Ольга, а строится на общедоступных сведениях из сети Интернет и показаниях свидетелей. Что в таком случае могла нарушить или уничтожить Ольга — непонятно.
С того момента по делу по делу Ольги Молчановой новые решения не принимались, однако очевидно, что обвинение противоречит фундаментальным принципам Международного гуманитарного права, в частности Четвёртой Женевской конвенции (ст. 31 и 51).
Они требуют от России обеспечивать общественный порядок на занятых территориях, т.е. сохранять работу полиции, прокуратуры, судов, а также определяют, что Россия «может на законных основаниях принуждать находящихся под защитой лиц выполнять работу, которая необходима либо для нужд оккупационной армии, либо для коммунальных служб, либо для обеспечения питания, крова, одежды, транспорта или здоровья населения оккупированной страны».
Кроме того, статьи 50 и 56 Четвертой Женевской конвенции требуют управлять занятой территорией «в интересах местного населения и обеспечивать непрерывное функционирование образовательных и медицинских учреждений» и разрешают «принуждать находящихся под защитой лиц выполнять работу, необходимую для оказания коммунальных услуг или для обеспечения питанием, жильем, одеждой, транспортом или здоровье населения оккупированной территории».
Об этом же говорит и ст. 43 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны: «С фактическим переходом власти из рук законного Правительства к занявшему территорию неприятелю последний обязан принять все зависящие от него меры к тому, чтобы, насколько возможно, восстановить и обеспечить общественный порядок и общественную жизнь, уважая существующие в стране законы, буде к тому не встретится неодолимого препятствия».
Итак, согласно МГП, даже принуждение жителей новых регионов работать при российских администрациях для обеспечения нормальной жизнедеятельности населения не является преступлением. Проще говоря, нормы Международного гуманитарного права, включая ратифицированную Украиной 4-ю Женевскую конвенцию и Гаагскую конвенцию, прямо противоречат ст. 111–1 УК Украины, которая содержит расширительное толкование термина «коллаборационизм», включая в него деятельность, которая преступлением считаться не может.
Несмотря на то, что примат международного права над национальным закреплён в ст. 9 Конституции Украины, украинские власти не планируют отказываться от расширительного применения термина «коллаборационизм», хотя и подвергается за это критике со стороны Управления Верховного комиссара по правам человека ООН.
УВКПЧ ООН утверждает, что по состоянию на конец 2023 года по ст. 111–1 УК Украины (коллаборационизм) возбуждено более 6 700 уголовных дел, а по 1010 делам вынесены приговоры 638 мужчинам, 380 женщинам и 1 подростку. Из всех рассмотренных дел суды вынесли только 3 оправдательных приговора. Их этих 1010 приговоров 447 касаются работы в российских администрациях (32% осуждены за выполнение работ, которые Россия имеет право требовать в соответствии с МГП для поддержания порядка и жизнедеятельности). 91 женщину и 52 мужчин осудили за работу в службах экстренной помощи, школах, водоснабжении, оказание гуманитарной помощи и вывоз мусора.
По данным Офиса Генерального прокурора Украины, которые проанализировала группа Frontier, за 3 года полномасштабного конфликта по ст. 111-1 (коллаборационизм) на Украине возбудили почти 9,5 тысяч уголовных производств и осудили 1487 человек, из которых 649 человек приговорили к лишению свободы.
